Викинг - Страница 43

Он отпрянул поразительно быстро. Но недостаточно быстро, чтобы я его не достал…

…У меня возникло ощущение, будто меч вошел не в человеческую плоть, а в дерево. Вдобавок «дерево» это чудесным образом, в самый последний момент, ушло от плотного соприкосновения. Подобное я иногда чувствовал, работая без оружия с сильным противником. Когда тело реагирует не по воле мозга и даже не по рефлексу, а как бы на животном уровне. Как реагирует спящая собака, на которую наехал велосипедист. Только ее коснулось колесо – ширк! – и она уже выскочила.

Но я тоже не лыком шит: отпрянул голопузый, чтобы наткнуться на мой кинжал…

Но и от направленного в пах кинжала он успел увернуться. То есть я задел его ногу (опять такое же ощущение, будто дерево режешь), но так, пустячно.

Хотя нет, неправильно. В битве пустяков нет. Четыре маленькие раны могут быть так же опасны, как одна большая. Кровушка-то течет…

За спиной ревели и лязгали, упершись друг в друга, две боевые машины. Я не мог позволить себе роскоши оглянуться. Мой противник снова набрал дистанцию и опять приплясывал… в задумчивости. Другим словом я его странного вида охарактеризовать бы не смог. Он двигался всем телом, очень быстро и очень плавно, будто переливался. Глаза его были красными, как у кролика, из приоткрытого рта капала слюна…

На миг мне показалось, будто он понятия не имеет, где находится и что должен делать…

Но это домыслы. Гораздо важнее, что ни на животе, ни на бедре не было ни капли крови. А ведь я определенно его достал. Точно, вон и порезы видны. Не то чтобы очень глубокие, но и такие должны кровоточить неслабо… Зомби он, что ли? Где-то в животе зашевелился мистический страх, но я задавил его холодной яростью. Пусть только сунется, уж я его встречу!

Пока мы с голопузым занимались созерцанием, сбоку на ворога налетел Флоси. Отличный удар, вдобавок неожиданный. Копьем, в бок, с двух шагов. Я бы, наверное, не увернулся. Но то – я.

Голопузый, за миг до удара пребывавший в задумчивости, в последнюю долю секунды – включился. Именно включился. Как вентилятор после нажатия кнопки. Разгонялся он не дольше, чем вентилятор. И эффект получился такой же: как от вентилятора, в который ткнули спичкой. Одной лопастью – спичку из пальцев, второй – по пальцам.

Копье отлетело в одну сторону, Флоси… Флоси никуда не отлетел. Полуголый налетел на него и совершил то, чего я уж никак не ожидал. Вместо того чтобы действовать мечом, этот ненормальный вцепился Флоси в шею. Вырвал зубами клок мяса, испустил совершенно уже нечеловеческий вой…

И тут я терять времени не стал. Прыгнул на него.

Он – тоже. Причем намного качественнее. Взлетел метра на полтора и обрушился на меня сверху, как ястреб на куропатку. Противно взвизгнуло железо: клинок соскользнул со шлема и ударил вскользь по левому наплечнику. Если бы не вскользь – остаться мне без руки. А так она лишь онемела…

Как я ухитрился это сделать, сам не понимаю. Наверное, еще не въелись всякие табу вроде «никогда нельзя бросать меч!». Я свой бросил. Поскольку скорее угадал, чем увидел, что этот ненормальный готов встретить мой удар. Голой рукой… Но я почему-то не усомнился, что он и голой рукой парирует мой клинок…

И за миг до того, как получить по голове, я метнулся вперед, роняя меч и перебрасывая кинжал в правую руку. Его меч свистнул надо мной, а вот мой кинжал вошел в масть. Вошел туго. Мне даже показалось, что я попал в ребро, но нет, это было не ребро. Просто межреберные мышцы…

Сила его броска сбила меня с ног. Я увидел над собой раззявленную слюнявую пасть, оскалившуюся чисто по-звериному… Видели когда-нибудь, как скалится зверь? Все зубы будто вперед вылезают… Вот и этот – похоже.

Я испугался, что он попросту откусит мне нос, – защититься нечем: левая рука парализована, правая крепко зажата между нами…

Мне повезло. Я остался с носом. В хорошем смысле. Мой кинжал все-таки достал до сердечной мышцы. А заодно и легкое взрезал. Пузырящаяся кровь хлынула на меня. Враг заперхал, закашлялся, забился… Я спихнул его с себя, на всякий случай пинком вышиб меч из руки (это было не обязательно: психа уже выгнуло в предсмертной судороге, но мало ли…), поискал, чем вытереть лицо, не нашел и просто обтерся ладонью, а ладонь вытер о штаны.

Левую руку терзали тысячи игл. Это хорошо, чувствительность возвращается. Вдвойне хорошо, потому что бой еще не кончен. Со свободного борта к нашей снекке подходил корабль эстов.

Я оглянулся. Черт! Все наши – на норвежском драккаре. На палубе снекки трое: Ольбард на корме, Флоси, зажимающий разорванную голым безумцем шею, и я.

И туча стрел, летящих со стороны эстов. Я быстро присел меж скамей, спрятавшись под щит, как черепаха под панцирь.

Стрелы лупили по щиту, будто град по отливу. Только град не пробивает жесть, а эти гостинчики то и дело прошивали щит насквозь. Хорошо хоть сама рука была защищена металлом умбона.

С хрустом вгрызлись в борт «кошки». Я ничего не мог сделать. Сидел, съежившись, пока первый эст не перемахнул через борт. Тогда и вступил в дело.

Эсты шли на абордаж не строем, а толпой. Кого бояться? На палубе, считай, никого нет.

Вот тут вы ошиблись, ребятки! Я люблю и умею работать против группы. Первому я отсек ногу раньше, чем она коснулась палубы. Подхватил в левую руку трофейный меч… Ну, сейчас пойдет потеха! Второго достал на развороте: обшитый бляшками «ватник» оказался недостаточной защитой. Третьего приколол как раз тогда, когда он мимоходом вознамерился добить Флоси.

– Под скамью! – крикнул я соратнику. – Лезь под скамью!